Пахот с Аргонизмами

А-А-А-А!!! - дико заорал Гераклит, узнав о первых намерениях Верховного Жмота Чукотки.
Сопротивляться не пришлось. Связанный и с помятой фотографией обнаружил он своё тело на аргобле. Подкатясь к краю он посмотрел вниз, желая испить водицы, на море - тишь. Он наклонился и тут же получил веслом по заднице. Оказывается, это гребцы принялись за дело и аргобль тронулся в путь. Геракловы губы мирно трепались на волнах, а голова привлекала чаек и акул. Надоев прохлаждаться, он решил действовать. Искусстно взлезвь между вёслами, он оценил обстановку по вышебальной системе. Суши видно не было. Он решил найти самого главного аргонизма и спустился в трюм, где было темно, хоть выколи глаз. Он крикнул: "Мне, кровь из носу, нужно..." - не успел он договорить , как ему выкололи глаз и пустили кровь от туда, откуда просил. Он вышел и прикинувшись Кутузовым, вошёл в камбуз. Кто играл на аргане все встали. "Мне нужен Ясон" - проговорил Гераклит Кутузов. "Его повесили ещё на берегу" - объясниили Бориады. "За что?" - удивлённо спросил Гераклит Кутузов, замерев с открытым ротом, как это получалось у Круза Кастилио, когда тот был в недоумении. "За шею" - также удивлённо ответили Бориады, долго представляя в голове Ясона, подвешенного за что-нибудь другое. "В таком случае, кто же здесь..." - как всегда не успел договорить Гераклит Кутузов. "Я!" - быстренько ответил Октагон и сразу же предложил купить партию капошваров. "Я бы хотел обсудить с Вами курс и взглянуть на карты." Октагон достал курс валют на ММВБ и карты. "Мафию, дурака, кинга" - предложил он. Подумав, что опять не успеет договоритьт до конца, Гераклит просто открыл рот и стал ждать. "Оба пятых зуба на нижней челюсти запломбированы" - про себя рассуждал Октагон, дожидаясь пока его собеседник перестанет зевать: "Это значит, что его мать вначале беременности переболела ангиной. Золотых зубов нет, но это не говрит о бедности, а скорее указывает на эстетичность." Только он изучил зубы и хотел перейти к языку, как верхняя челюсть Гераклита сомкнулась с нижней. И тутже они почувствовали, что падают со стульев, с палубы им послышалось душераздирающие крики типа "А-А-А!", "О-О-О!!" и "Ё-Ё-Ё!!!" Выкарабкавшись на палубу они увидели материк с вмявшимся в один из его выступов аргоблём. 48000 слонов заслоняли собой ландшафт. "Это Зимбабве?" - спросил Окагон. "Нет! Это Южная Родезия" - обиделись слоны и скрылись за горизонтом. Теперь ланшафт загораживали гаражи. "Эт чё, Литвинки чтоль?" - вздохнул Доктор. "Выдохни" - посоветовал ему Ассистент. Подумав пару партий, они спустились на берег, осторожно ощупывая почву под ногами, на которой нередко попадась загорающие женщины, взвигивающие и тутже расслабляющиеся, при виде аргонизмов. Море было спокойно как по прогнозу. Волны стремительно накатывались на пляж, с грохотом разбиваясь о головы отдыхающих. Ничто не нарушало спокойствия, кроме только что врезавшегося аргобля и небольшой стайки акул, разгуливающей в ожидании. Время от времени можно было видеть как очередной кто-то, размахивая руками, навсегда погружался в пучину, после чего гребни продолжали патрулировать далее. Постепенно углубляясь вглубь материка они дошли до ручки. Открыв дверь, они увидели ночь, гуляли всю ночь до утра. И тут огромный дракон выбежал откуда ни возьмись. Оттуже в руке у Гераклита появилась огромная дубина и как он погнал пинками дракона, тот только успевай уворачивайся, да под конец ещё ему все зубы дубиной выбил. Дракон плакал - плакал, а Гераклит ему и говорит: "Не плачь, я тебе новое яйцо снесу" - и как даст ему ... десяток. Теперь, когда они были на кухне, можно было позаботиться о товаре. Решили сделать разведку боем. Вылетели на улицу с аргоматами, получили по морде. Делать нечего, надо отступать. Тут пошёл Дождик. Он не просто пошёл, он пошёл поливать огнём преследователей, но тут же пал смертью расхрабрившихся. Октагону понравилась идея оставлять кого-то для прирытия и на этот раз он оставил Лавину, но погоня прошла и сквозь неё. Площадь Мира. ул.Коноплянниковой. Речной вокзал. Перед мостом Октагон решил принести в жертву Жертву. Погонщики остановились, но когда аргонизмы добежали до середины моста - он исчез. Вниз полетели бесчувственные тела и с грохотом облюбовали палубу аргобля. Взревел мотор. На кухне обсуждался новый план провала, но провала не аргонизмов, а преследователей. Самым крутым парнем здесь был Кизил, порубав салатиков у которго, аргонизмы решили смотаться, но не тут-то было - Kentaro и Goro не дали отплыть аргоблю, поднимая его высоко в облака и бросая оземь. Но Борис Кукушкин - лучший пилот взлетел в небо и смело атаковал идиотов, пока те, уставшие, не пали ниц, подняв кучу пыли, огромные волны, вызвав этим землятресение, цунами, смерчи, шаровые молнии, отключение электричества во всём квартале, как пространственном, так и во временном промежутке. На шум прибежали казаки Кизила. Их как большим ковшом огрели - они были разгорячены. Из-за погодных условий ничего не было видно, поэтому завязалась кровавая схватка. Каждый хотел урвать побольше мясной кусочек от одного из великанов. Когда пыль осела все стояли с кусочками мяса, нашпигованными на шампуры, два огромных тела лежали рядом. Испугавшись происшедшего, казаки и аргонизмы начали осматриваться и осмотревшись, увидели, что не хватает Кизила. Три дня они оплакивали его, заедая его мясом и печенью, а позже также мясом и печенью его жены, самоубившейся ножом на следующий день и предоставившей этим медвежью услугу любителям сердца. И пока все горевали и плакали, заедая слёзы мясом, Октагон спрятался за аргоблём и сломал одно из вёсел (об свою башку). Когда аргонизмы собрались отплывать он сообщил, что одно из вёсел не может больше функционировать правильно и прийдётся Гераклиту сходить в Лиходейский Лес за новым, и только Гераклитова спина скрылась за деревьями, поднял паруса и приготовился к отплытию. Но Леший, науськанный уговорками 666 и Астарты, погнал Гераклита пинками из Леса и тот, выскочив, увидел как вёсла взмыли в небо, чтобы ударить о волны, зацепиться о них и снова взмыть в небо. С криками: "Я - супермэн", он прыгнул на аргобль, но промахнулся на два парсека. Возвратился он уже по "темноте", и чтобы никто не заметил, тихо лёг спать. Волны тихо бились о борт, расшибая в щепки его доски. Ветерок мирно потрёпывал паруса и Октагона, державшегося за штурвала.

1996 © Врач-психопат